Жаркий полдень в Габоне (А. Секретарев)

/ / / / (2р) Жаркий полдень в Габоне. Канун Рождества. / На исходе декабрь, сорок первый, двадцатого века. Спорят в тесном кафе о политике два человека. Светит солнце над ними, и лотосом пахнет листва. Это ж самое солнце, но только бледнее стократ, над Валдаем плывет, в небесах от огня порыжелых, Хлыщет, хлыщет кровища на снег в горловине под Ржевом, и белее, чем снег, на снегу миллионный солдат. А вспотевший шатен / вспоминает Верден. На стене - виноградник Ван-Гога. Тащит девку зуав, и щебечет Пиаф, словно птичка за пазухой Бога. В это время за Волгой, где солнце ушло на покой, востроглазый маэстро, что наше искусство прославил тем, как Вагнера лихо на сцене Большого поставил, ставит тихо на стол котелок с отварной требухой. Дунет в спину зюйд-вест, и под нами уже Колыма, где кромешная тьма, - как в мозгах от наркомовской водки, где на нарах в тряпье умирает хохол от чахотки и клянется во сне - “Більше хлібу, начальник, нема!” А вспотевший шатен вспоминает Верден. На стене - виноградник Ван-Гога. Тащит девку зуав, и щебечет Пиаф, словно птичка за пазухой Бога.